Война внизу. Литий, медь и глобальная битва за энергию для нашей жизни - Ernest Scheyder

Президентские выборы Рональда Рейгана в 1980 году изменили планы Калауэя: новый президент из Калифорнии дал понять, что готов увеличить арсенал ядерного оружия страны, и он это сделал. Если мир не собирается прекращать производство бомб, Калауэй решил, что лучшее место для людей - это верх, в космос. Он и несколько отставных инженеров НАСА создали частную компанию Space Industries Inc. с целью коммерциализации космических путешествий и жизни в космосе.

Хотя планы Рейгана погубили стремление Калауэя к контролю над вооружениями, в 1988 году президент возместил ущерб, предложив Конгрессу предоставить новой компании-стартапу контракт на 700 миллионов долларов на строительство и эксплуатацию частной космической станции, на которой НАСА могло бы проводить эксперименты по микрогравитации, материаловедению и другим направлениям, направленным на то, как люди в конечном итоге смогут жить полный рабочий день за пределами земной атмосферы. Это был смелый план, на годы опередивший свое время, который во многом напоминает нынешнее соглашение космического агентства со SpaceX, ракетной компанией, контролируемой миллиардером Элоном Маском, который также контролирует гиганта электромобилей Tesla, обогнавшего Toyota и ставшего самым дорогим автопроизводителем в мире в 2020 году.

Как и большинство вещей, опередивших свое время, Space Industries потерпела неудачу. Бюрократия НАСА опасалась, что это приведет к сокращению финансирования ее собственных планов по созданию космической станции, и усиленно лоббировала их за закрытыми дверями. Конгресс опасался тратить слишком много денег на частное предприятие, буквально не имеющее аналогов в мире. Окончательный удар был нанесен в 1989 году, когда Национальный исследовательский совет - собрание ученых, консультирующих президента и Конгресс США, - потребовал свернуть программу. Сам Калауэй цитируется в прессе того времени, призывая НАСА не быть недальновидными и понять, что небольшая частная космическая станция может стать мостом к большой государственной станции, на строительство которой уйдут годы. (Международная космическая станция дебютирует только через десять лет).

Больше всего Калауэя раздражала не только неудача, но и неспособность Вашингтона создать убедительный, единый план развития важнейшей области исследований - в данном случае, освоения космоса. Как могли вашингтонские политики быть настолько недальновидными? Неужели они не понимают, что эта частная космическая станция окажет Соединенным Штатам огромную помощь в области науки, исследований и автоматизации? Неужели им не было никакого дела до следующего избирательного цикла? Разговаривали ли разные части правительства друг с другом? (Годы спустя компания Калауэя будет названа финалистом конкурса на получение финансирования Министерства энергетики США, хотя Служба охраны рыбных ресурсов и дикой природы США угрожала принять меры, которые могли бы фактически убить компанию). Space Industries была продана компании, которая использовала ее технологии для производства исследовательского оборудования. Частная станция так и не была построена. "Это был мой первый опыт в бизнесе, когда я понял, что то, что политики говорят, что хотят, и то, что они на самом деле предлагают в качестве закона и политики, - это не одно и то же", - сказал мне Калауэй.

Шли годы, и Калауэй сосредоточился на ряде, казалось бы, не связанных между собой бизнесов. Он создал, возглавил и продал компанию по разработке программного обеспечения, как раз в то время, когда Интернет набирал обороты. Он открыл десертный бар. Он вошел в совет директоров хьюстонской чартерной школы. Но наследие техасца в области энергетики и денег продолжало звать. Вместе со своим однояйцевым братом-близнецом Джоном - каждый из них называет себя "Брат" - он открыл бизнес по разработке технологии 3D-сейсморазведки для нефтегазовой отрасли, что, как он теперь признает, было ошибкой, учитывая то, что он стал считать смыслом своего существования. Через несколько лет он уволился.

"С моральной точки зрения для меня не было нормальным продолжать посвящать свою жизнь добыче нефти и газа, которые будут вредить планете для моих детей и внуков. Я просто не мог заставить себя продолжать это делать". Предприниматель предупредил, что его родной штат должен диверсифицировать свою экономику: "Перспективы для молодых людей связаны не с нефтью". Но куда двигаться дальше? Что делать? Калауэй отправился в метафорическое блуждание по корпоративной пустыне в поисках места, где он мог бы применить свои предпринимательские способности на практике.

В 2007 году Калауэй поступил так, как поступают многие американские корпоративные мечтатели, жаждущие вдохновения: Он отправился в Аспен. Фестиваль идей в Аспене, основанный историком Уолтером Айзексоном, в тот год был сосредоточен на продолжающихся войнах в Ираке и Афганистане. В регионе также много нефти, что мало интересовало Калауэя. "Все разговоры неизменно сводились к Ближнему Востоку, Ближнему Востоку, Ближнему Востоку", - вспоминает он. "Я просто не мог этого вынести". Забившись в угол повестки дня, Калауэй обнаружил секционное заседание, на котором обсуждались электромобили - тема, о которой он мало что знал. General Motors выпустила полностью электрический EV1 в 1996 году, а Toyota в следующем году выпустила на рынок гибридную модель Prius. Оба автомобиля были нишевыми продуктами, мгновенно завоевавшими культовый статус.

Компания GM получила известность, решив спустя всего три года, что производство EV1 нерентабельно, в том числе потому, что она не могла найти достаточно запчастей для ремонта автомобилей, когда они ломались. Эта проблема предвосхитила битву за создание американской цепочки поставок электромобилей. Компания GM уничтожила все модели EV1, что подстегнуло теорию заговора о том, что она находится в постели с нефтяной промышленностью, и послужило хорошим материалом для документального фильма 2006 года "Кто убил электромобиль?

В телевизионной драме "Братья и сестры" матриархальная героиня Салли Филд Нора Уокер ездит на Prius и часто поэтично рассуждает об опасности изменения климата. Нора Уокер, сыгранная Филд, скорее всего, не подозревала, что литий, из которого сделан ее Prius, поставляется из Южной Америки и перерабатывается в Китае, а затем превращается в катод для аккумулятора в Японии. 4 Мало кто знал об этом, включая Калауэя, пока он не побывал в Аспене и не проникся идеей о том, что электромобили могут помочь спасти планету.

"Я читал все, что мог, об электромобилях, но о них было не так много информации. Я стал посещать конференции по батареям, и это была одна из худших вещей, которые вы когда-либо могли сделать в своей жизни, потому что там собрались одни инженеры-химики".

Я не могу не согласиться с Калауэем. Мое первое участие в конференции по аккумуляторам в 2018 году для агентства Reuters было ошеломляющим, головокружительным и запутанным. Такие аббревиатуры, как NCA, LCE, NCM и BEV, звучали как секретный язык, известный только посвященным. Я начал бояться посещать "счастливые часы" конференции, опасаясь, что от